27.08.2016 в 03:11
Пишет Человек с ружьем:Шуточки ПровиденияURL записи
Когда мне в очередной раз попадается бред о всемирном жидомассонском заговоре, мировом правительстве и тому подобное, я вспоминаю одну историю и меня разбирает хохот. Точнее, раньше разбирал, теперь уже не смеюсь.
В те годы я работал ночным охранником, мы охраняли ворота поселения. Ночью, между двумя и четырьмя часами, машин практически нет, особенно на выезде в центр Хеврона, и, чтобы не заснуть, мы придумывали всякую развлекуху. Телефоны на будках были бесплатные и, при помощи нехитрых кодов (которые мы к ним подобрали), мы получили возможность звонить в любую точку мира. Интернет на будках мы тоже себе организовали.
У одного из охранников родилась идея напугать кого-то из знаковых российских антисемитов. Выбор пал на автора самой тупой и наивной, но искреней антисемитской книжки. Видно было, что её автор тупой и наивный, но искрений. Через Интернет мы нашли телефонный справочник Москвы, а в нём - его телефон. Я позвонил в два часа ночи по Москве, писатель не спал, но был уже изрядно под шафе (судя по голосу). Представился Менахемом Коэном и сообщил, что через неделю, в ночь полнолуния, в Хевроне, на могиле Баруха Гольдштейна, Тайное Мировое Правительство созывает Трибунал. И что, помимо прочего, там будет решаться и его судьба. И что меня назначили его адвокатом. И что надо подготовиться к защите, ибо либо будет оправдание, либо смертный приговор. Я сказал, что всё очень серьёзно, Васильев, Тальков и отец Мень пренебрегли Трибуналом и больше они не с нами. А вот Проханов не пренебрёг, его оправдали и он с нами. И что, разумеется, всё надо держать в строжайшей тайне, иначе опаньки, смерть (а то ещё решит спросить у Проханова).
Так у меня появился подзащитный. Подзащитный сначала относился ко всему с недоверием. Но другие охранники, сидевшие в будке, что-то с серьёзным видом громко обсуждали на иврите и это звучало убеждающе.
- Это мои коллеги по Корпусу Защитников, - объяснил я: - готовимся.
- А зачем вам вообще защитники? - спросил писатель-антисемит: - если вы утверждаете, что всемогущи, что вам мешает без суда и следствия?
- Это у вас в ментовке без суда и следствия, а мы работаем по древнему талмудическому праву. Талмуд же превыше всего, даже превыше Протоколов сионских мудрецов, понимаете? Его же нам надиктовали посланники высших миров. И если в Талмуде написано о праве на суд и следствие, как можно спорить? Даже Христа мы судили судом и следствием, думаете, легко его было распять? Первоисточники читайте.
Я объяснил подзащитному, что Трибунал выше морали и потому не внемлет доводам жалости. Исключительно доводам целесообразности. И что ему инкриминируется разглашение тайны мирового еврейского правительства. И что единственная возможная в таком случае линия защиты - показать Трибуналу, что его книга, полная нелепостей и нестыковок, только отдалит людей от веры во всемирное правительство, дискредитирует идею. И что даже в правдивые зёрна в книге никто не поверит.
- Я скажу в защитной речи, что автор - дурак, но полезный, а не вредный дурак. И поэтому должен жить. Но и Вы должны помочь мне немного. Опубликуйте немедленно (времени нет) статью, под своим именем, хоть даже и в Интернете. А лучше, если в какой-нибудь вашей газетёнке. В статье напишите, что евреи это инопланетяне, принявшие человеческий облик. Наплетите какой-нибудь чуши, о том, что гены инопланетян действуют три поколения (Ленин по дедушке Бланк), что еврейство потому передаётся по матери, потому что надо быть уверенным в передаче генов избранным, чтобы никакое, извиняюсь за выражение, блядство, не привело к ошибке. И что первым "взбунтовавшимся из своих" был Христос. Вторым - Гитлер. Поэтому Гитлер и убивал евреев и их потомков до третьего поколения. И чтобы избавиться от предателя-Гитлера, инопланетяне превратили Сталина в человекоорудие. В общем, Вы ж писатель, почему я должен вместо Вас выдумывать всякий бред.
Излишне говорить, что статья (точнее, статьи) были написаны и опубликованы в те же дни. И разумеется, через неделю я позвонил подзащитному, чтобы сообщить ему об оправдательном приговоре:
- Там было равенство голосов и раввин Тейтельбойм, человекоорудие Березовского, колебался. Но тогда, при повторном голосовании, раввин Муцафи, человекоорудие короля Хасана Второго, изменил своё мнение и стало уже не важно. В общем, всё хорошо. Выпейте сегодня вечером, есть повод.
- Конечно напьюсь, спасибо Вам. А вопрос можно задать? Если не хотите, не отвечайте? Проханова тоже Вы защищали?
- Да, я. И его подельника Дугина тоже.
- А как Вы их отмазали, там же на дурочка не спишешь?
- С этой парочкой всё было намного сложнее. Но я не привык проигывать, я ученик великого талмудиста и проиграть - посрамить память Учителя. Я применил иной риторический приём. Я утверждал, что Проханову и Дугину, с их идеей евразийства и восточного вектора, будет принадлежать великая роль в уничтожении проклятой России, приведении её к распаду, подобно СССР. И что в будущем идейном вакууме чекисты схватятся за евразийство, как за конфету с ярким фантиком. Я сказал очень сильные слова на том Трибунале: "Убить Проханова и Дугина - оставить Россию жить! Оставить их жить - убить Россию! И вам выбирать, Мудрейшие." И их оправдали.
- Господи, какой страшный беспредельный цинизм. Я, пожалуй, буду пить не только сегодня.
- Никакого цинизма. Сухая целесообразность.
- А можно ещё один вопрос, последний? Просто страшно мне.
- Конечно, можно. Максимум, отвечу вопросом на вопрос. По традиции.
- А как спастись? Как мне и всем нам спастись?
- А х*й его знает. Вы же хотели честного ответа. Я всего лишь адвокат, винтик. А у корифеев не спросишь.
- А Вы пьёте?
- Нельзя нам пить. Разве что кровь христианских младенцев.
Когда я повесил трубку, в будке разразился гомерический хохот. Дикий, до слёз, до коликов. А потом Йоси вдруг посерьёзнел и сказал:
- А вдруг ты накаркал?
- Что накаркал?
- Ну это, с Прохановым и Дугиным.
- Да ты что, кто этот их евразийский бред воспримет всерьёз?
- А вдруг? Ведь бывали же прецеденты.
Читая новости из России последних недель, я тоже перестаю смеяться. И если бы я верил в "накаркать", мне было бы совсем херово. И видит Бог, я не желал России никакого зла, сказал это в шутку, в виде розыгрыша. Но Провидение превращает эту шутку в некую кафкианскую реальность. И я, уже без шуток, не знаю, как им спастись.